Наша литература теперь есть литература катастроф, отчаянья, ужаса, смерти, у каждого мальчишки теперь в душе апокалипсис, и всех даже как-то шокирует, когда является такой благожелательный и «нормативный» поэт, и, сияя лицом, восклицает: «А все-таки, все-таки… впереди огни!»
Вы не поверите, но так писал Корней Иванович Чуковский о Владимире Галактионовиче Короленко ещё до начала первой мировой войны.
По политическим убеждениям писатель был революционером-народником, всею душою воспринимавшим страдания простых людей.
Но особенностью творчества Владимира Галактионовича, повествовавшего о жутких событиях дореволюционной эпохи, не позволяющих оставаться равнодушным даже самому каменному сердцу, был невероятный оптимизм, дарящий надежду на лучшее будущее.
О, конечно, смертей и всяческих страхов у него в его книгах достаточно. И каких ужасных смертей! Редко кто у него умирает в постели, домашней, обычною смертью: тот утопленник, а этот удавленник. Но в том то и дело, что, видя столько ужасных смертей, он совсем не видит ужаса смерти.
Автор, заставляя читателя рыдать от сострадания к героям повествований, всё-таки всегда дарят лучик надежды на то, что всё плохое пройдёт, а впереди ждёт только хорошее и светлое будущее.
Его книги как будто созданы для того, чтобы вытравить, искоренить из жизни, из наших душ отчаяние, смерть, кавардак, эту нашу вселенскую тошноту, – и вернуть нам идиллию, детство, и папу, и маму, и нежность.
Когда кто-то рассказывает сказки о том, как хорошо жилось народу в царской России (или как плохо жилось в советскую эпоху или живётся теперь), я бы посоветовала им и их слушателям почитать рассказы очевидцев той эпохи: В. Короленко, М. Горького или любого другого писателя-реалиста конца 19, начала 20-го века.
О тяжелой жизни детей той эпохи рассказывает писатель в рассказе «Дети подземелья». Слайд-фильм представляет краткое содержание книги.